Фантастический очерк про одушевленные предметы
Внимание: все произнесенное машинами в этом рассказе есть художественный вымысел. О чем на самом деле беседуют автомобили, автору неизвестно
Солнце еще не взошло. По случаю осени оно вообще ненадолго задерживалось на небосклоне, но в такую рань его нечего было ждать даже летом. Тем не менее на парковке автозаправки стояло несколько машин: красный минивэн, серый неприметный хэтчбек с привязанным к верхнему багажнику старым диваном, роскошный представительский седан, маленькое купе, а чуть в стороне, у самого ограждения, притулился небольшой паркетник.
Машины молча ожидали своих владельцев, а те завтракали в небольшом кафетерии на территории заправки. Вдруг их осветили фары подъезжающей машины — у заправочного автомата остановился большой черный внедорожник на зубастых колесах. Пока его хозяин ходил оплачивать топливо и заправлял машину, все обитатели парковки с плохо скрываемым интересом рассматривали странный автомобиль. Наконец хлопнул лючок бака, хозяин завел машину и, переставив ее на парковку, ушел пить кофе.
— Всем привет! — весело поздоровался вездеход.
— М-м-м… Доброе утро, — немного подумав, ответил минивэн. Остальные машины приветствие проигнорировали, сделав вид, что не расслышали.
— Ребята, что вы такие квелые? — снова подал голос внедорожник. — День только начинается, а вы уже скуксились.
— Мы бодрые, — ответил седан, — просто с кем попало лично я здороваться не собираюсь.
— А почему? — черный явно подтрунивал. — Меня зовут Крузак, видишь, теперь я не кто попало, можешь и поздороваться.
— Я Мерин, — неохотно выдавил представительский автомобиль и брукнул: — Доброе утро.
— Вот видишь, это же нетрудно — быть вежливым, — улыбнулся Крузак.
— А тебя как зовут, Серый, и зачем ты к крыше диван прицепил?
— Никак меня не зовут. А диван я на дачу везу. И вообще, какое твое дело?!
— Да ладно, не шуми, нет мне никакого дела, просто эту рухлядь можно было и в городе выбросить, зачем кудато для этого везти? А то, что тебя никак не зовут, — это плохо, у машины должно быть имя. Вот как твой хозяин тебя называет?
— Да никак он меня не называет, он со мной не разговаривает, только на других водителей орет, когда едет.
— А что такого? Вообще мало у кого есть имя, — вмешался в разговор минивэн. — Меня тоже никак не зовут, зато моют каждую неделю и салон пылесосят, а на тебя смотреть противно — весь грязный да бумажками разноцветными облеплен, из переднего бампера веревка какая-то синяя торчит. Зачем она тебе?
— Чтобы таких, как ты, красавцев после снегопада из кюветов вытаскивать, — засмеялся в ответ внедорожник. — И это не бумажки — наклейки, и они не просто так, а чтобы рассказать о том, где мы с хозяином были и что видели. Да у тебя и самого на заднем стекле наклейка, ну-ка, что там? «Помни». Хм… Хочешь, чтобы тебя помяли? Так это запросто, только попроси.
— Не помни, а помним! — резче, чем следовало, ответил минивэн.
— О чем? — не унимался Крузак.
— О Великой Отечественной войне, вот о чем!
— А-а, понятно. Ну, так о ней все помнят. Хотя, может быть, твой хозяин помнит лучше, не буду спорить, не знаю.
— Да что ты понимаешь, — снова дал голос хэтчбек. — Я тоже вон на антенне ленточку георгиевскую вожу — отдаю дань памяти.
— А почему она у тебя вся замусоленная и грязная? Это ты так дань памяти отдаешь, превращая ленту Георгия Победоносца в затертую тряпку? Ребята, если вы тут все такие чтецы памяти, вместо того, чтобы ленточки мусолить да наклейки лепить, лучше помогли бы ветеранам или в поиске поучаствовали, а то это все показуха.
— А ты самый умный, что ли? — хэтчбек явно злился.
— Да ладно, не обижайся. Возишь ты эту тряпочку и вози. Пожалуй, лучше так выказать свое уважение, чем вообще никак.
— А вы сами в поиске участвовали? — тихо спросила маленькая купешка. И, совсем смутившись, добавила: — Меня зовут Зеточка.
— Очень приятно, Зеточка. Участвовал пару раз, было дело. Солдатиков на перезахоронение вывозил.
— Как это? — не смог скрыть своего удивления минивэн.
— А так — в мешках. Они прочные, тканевые, а внутри — кости бойцов.
— Ужас какой! — вырвалось у впечатлительной Зеточки. — Зачем их трогать? Это же плохо!
— А то, что они в болоте всеми забытые лежат, хорошо?
— Ладно, хватит об этом, давайте сменим тему, — послышался недовольный голос Кадиллы. — Крузак, ты, я гляжу, поговорить хочешь. Вот скажи мне, для чего тебе все это надо? Мотаешься гдето в грязи и пыли, подвеску гробишь да борта царапаешь. Какой смысл в такой жизни, ведь это глупо?
— А с чего ты решил, что это глупо? Ты когда-нибудь по стране путешествовал?
— А оно мне надо?
— Ты не можешь знать, надо или нет, если не пробовал.
— Я и пробовать не хочу. У меня все в жизни хорошо: езжу по хорошим дорогам, заправляюсь бензином высшего качества и обслуживаюсь у официального дилера. А захочет хозяин попутешествовать, так мы в Европу поедем. Разве может машина мечтать о большем?
— Конечно, может.
— Так поведай мне, открой глаза на мир.
— Запросто. Кроме вкусного топлива и чуткого сервиса, есть еще многое. Есть целый мир, полный жизни. Мир, о котором ты и твой хозяин не имеете ни малейшего представления. Есть машины, которые каждый день ездят по таким дорогам, при одном взгляде на которые у тебя мозги закоротит, а они днем и ночью, в непогоду и холода передвигаются и не считают это подвигом. А еще есть такие места, где нет и никогда не было дорог, — там пустынно и дико, и, только оказавшись в них, начинаешь понимать, чего ты стоишь. Но это не главное. Ничто не может сравниться с благодарностью хозяина, когда тысячи километров трудного пути остаются позади, и мы оказываемся дома. Он выключает мотор, гладит меня рукой по ку панели приборов и говорит: «Спасибо, что не подвел, дружище». Одно это стоит всех царапин на бортах и пробоев подвески. Вот так-то, друг.
— Я тебе не друг. Все, что ты сказал, — романтическая глупость. Ты еще мне под гитару спой про лыжи в печке. Чепуха. Не хватает духа жить, как все, уходишь от реальности. Ищешь лучшей жизни. Не там bottom! Жить надо так, как я. Именно этого хотят все, а значит, за мной правда, а с тобой мне больше говорить не о чем, нам друг друга не понять.
— То, что вас большинство, еще не говорит о том, что вы правы. Это лишь свидетельство того, что вы идете накатанной дорогой, толкаясь в пробках, распихивая друг друга, влезая в чужие ряды, живя иллюзией, что, обогнав соседа по ряду на два корпуса, ты в чемто преуспел. На самом деле это не так. Вы, загнанные в тесные рамки, искренне верите, что так и должно быть. Вся ваша жизнь — спринт от утра к вечеру с небольшой передышкой на сон. Вы утрамбовали себя в каменные джунгли многоэтажных гаражей и уже забыли, как выглядит солнце, встающее из-за леса. Мне жаль вас и ваших владельцев. Вы несчастны и вряд ли наберетесь смелости это изменить, — Крузак замолчал и обвел взглядом парковку. Красненький минивэн смотрел в другую сторону, всем своим видом давая понять, что глупости, которые наговорил этот большой неопрятный внедорожник, не достойны его внимания. Серый хэтчбек поглядывал со злобой и плохо скрываемой завистью, а представительский седан отвернулся, намекая, что не намерен продолжать разговор с этой сумасшедшей машиной, и, чтобы как-то себя занять, боковым зеркалом бросал блики на маленькое купе.
— Ладно, не обижайтесь на меня, ребята. У каждого свой путь, я вашим уже прошел и понял, что это не мое, а пройдете ли вы моим, это уже как жизнь распорядится. А вот и хозяин идет, нам пора.
Из кафетерия показался молодой парень в оливковой куртке. Идя к машине, он улыбался и насвистывал какую-то мелодию. Хлопнула дверь, застрекотал мотор, и тяжелый внедорожник выехал со стоянки, мигнув стоп-сигналами на перекрестке.
— Странный автомобиль. О чем вообще он говорил? — минивэн покосился на стоящий рядом серый седан.
— Да ну его, с жиру бесится, жизнь больно сладкая, вот и ищет себе приключений на заднийбампер, — громче, чем следовало, рыкнул Серый.
— А мне кажется, он забавный, с ним, наверное, весело, — мечтательно протянуло маленькое купе.
— Дорогая, ты не там ищешь настоящий автомобиль, он не может предложить тебе ничего такого, что не смог бы я, — обретя былую уверенность, ответил Кадилла. — Да и прав Серый: странный тип.
Автомобили еще посудачили какоето время об уехавшем внедорожнике, и разговор сам собой сошел на нет. Стоянка погрузилась в тишину, машины молча ожидали своих владельцев. И только на самом краю парковки небольшой паркетник стоял и смотрел в ту сторону, куда уехал Крузак, изо всех сил стараясь разглядеть в темноте его габаритные огни, но тот давно скрылся в предрассветной дымке. Только паркетнику казалось, что он видит нового знакомого, одиноко мчавшегося по дороге. Вдаль от города, навстречу приключениям, неизведанным и непостижимым для городского автомобиля.
текст: Леня НЕМОДНЫЙ
рисунки: Катя ЧУДНОВСКАЯ
